Антон Волков - Битва за Свет [СИ]
К маю были произведены несколько мобильных экземпляров "Возмездия", способные оперативно доставляться вертолётами в любые места на расстояние до стапятидесяти километров, быстро устанавливаться даже на неподготовленные площадки, подключаться к также транспортируемым вертолётами мобильным электростанциям и, уже через три часа после посадки транспортников, вводиться в действие. Правда, и радиус поражения афганцев такими портативными тарелками был невелик: порядка всего-то семидесяти-ста километров на пересечённой местности и стапятидесяти километров в условиях местности открытой. Позже были разработаны и совсем компактные версии "Возмездия", работающие прямо с борта летящего на небольших высотах грузового самолёта.
В конце мая Альянс разработал и утвердил план зачистки захваченных территорий континента от господствующих там афганцев. Был сформирован специальный мобильный оперативный штаб, в состав которого входило множество самых современных самолётов, вертолётов, вездеходов, радиолокационных установок и электростанций. Да что там говорить! Помимо прекрасной военной экипировки, штаб был всё-равно, что небольшой город, где было всё, что могло понадобиться для автономного проживания в нём в любое время года и в течение долгих месяцев целого лагеря учёных, военных и технических специалистов. Задача штаба заключалась в планомерном его продвижении восточнее и южнее и разворачивании в определённых локациях "Возмездия" на несколько дней, пока не будет уверенности, что территория в радиусе досягаемости чиста. Затем штаб перебазируется ещё юго-восточнее, где снова будут развёрнуты и приведены в действие "Возмездия"… Таким вот образом, пядь за пядью отнимая у афганцев завоёванные территории, Альянс дойдёт до Москвы, где будет смонтирована уже полномасштабная, подобная той, что установлена в Швеции, тарелка, способная покрывать уже гораздо более обширные территории. Дальнейший же ход этой архисложной и долгой операции будет корректироваться по мере выполнения намеченных задач. Вся наша российская команда, не желая отсиживаться без дела в Норвегии, которая уже никогда более не узнает той страшной беды, постигшей не так давно нашу страну, изъявила желание войти в состав сотрудников оперативного штаба. Безусловно, нам не было отказано, и всем нашли применение. Наши два автомобиля были включены в состав многочисленной автоколонны, состоявшей из всевозможных единиц бронетехники: медицинских автомобилей, передвижных лабораторий, электростанций, технических грузовиков и других видов спецтехники, в общей своей массе образующих "сухопутную" часть штаба. В начале июня мы покинули Осло и взяли курс на Санкт-Петербург. Выжил ли Питер? Сумел ли он отсидеться за ультрафиолетовым оборонительным кольцом? По мере продвижения мобильного штаба по направлению к городу на Неве, в эфире не было слышно абсолютно ничего: ни каких-либо позывных, ни опознавательных радиопередач. Сплошная тишина! Давящая, жуткая тишина и шипение из динамиков. Сколько ни пытались скандинавские военные настроиться на всевозможные радиочастоты, выходить на связь на общедоступных диапазонах в надежде услышать хоть какие-то сигналы от возможно выживших людей, всё напрасно! Монотонное шипение — единственное, что на протяжении нескольких месяцев мы слышали из радиоприёмных станций альянса. И, каждый раз, каждый день, совершая очередную попытку установить связь, я, обученный процессу установления радиосвязи с помощью диковинной радиостанции, находившейся в громадном бронированном фургоне, всё больше убеждался, что выживших нет. По крайней мере, точно не было тех, кто бы пытался дать о себе знать посредством радиосвязи. Уже на территории Финляндии, в нескольких десятках километров восточнее за бывшей "Линией жизни", начали то и дело встречаться жуткие картины. То тут, то там в поле зрения попадались истерзанные афганцами человеческие трупы, трупы животных, и гниющие, чёрные как сажа от воздействия солнечного света тела самих афганцев, умерщвлённых "Возмездием". Неотъемлемым предвестником встречи с очередным, заставляющим вспоминать всех святых, трупом мерзкой твари, всегда был тошнотворный смрад некогда уготованной к гниению, но препарированной для второй "жизни" плоти. Но на подъезде к Петербургу смрад почуялся уже за полкилометра, нагоняемый встречным ветром и предвещающий о нечто жутком, что нам предстояло увидеть…
Кольцевая автодорога вокруг некогда одного из самых прекрасных городов мира встретила нас перекосившимися, разбитыми ультрафиолетовыми прожекторами, хаотично стоявшей на асфальтовом полотне, а местами и перевёрнутой в кюветах за КАДом, военной техникой, и горами, буквально горами человеческих останков вперемежку с чёрными, почти сгнившими телами. Дышать даже внутри автомобилей было просто не возможно; смрад тлена был настолько едким, настолько нестерпимым, что буквально все, кто ехал в колонне, нацепили респираторы. Автоколонна, с трудом лавируя между ужасными последствиями кровавой бойни, медленно свернула на плотно заставленный всевозможной техникой и оборонительными сооружениями КАД. Возглавлявший вереницу разнокалиберного автотранспорта могущественный грейдер уверенно расчищал невероятных размеров ковшом все встречающиеся на пути препятствия. Нам предстояло проехать ещё километров тридцать и, обогнув по КАДу город на Неве с севера на юг по часовой стрелке, добраться до аэропорта "Пулково". Там, на территории аэропорта, требовалось разведать обстановку, при необходимости расчистить взлётно-посадочные полосы, подготовить к запуску портативные "Возмездия" и радиолокационную станцию. После этого с военного аэродрома близ Осло в "Пулково" должны были вылететь несколько транспортных вертолётов, самолёт-разведчик и огромнейший транспортный самолёт, на борту которого и находились основные компоненты полномасштабного "Возмездия", да плюс ещё добрых тонн сорок топлива для электростанций.
Вид бывшей основной транспортной артерии величественного города напоминал теперь кадры из фильмов про конец света. Жуткое, подавляющее рассудок и заставляющее паниковать зрелище! Кругом полусгнившие останки людей и нелюдей, перевёрнутые автомобили, разбитые стёкла прожекторов и стрелянные гильзы… Огнестрельное оружие! Когда погасли последние ультрафиолетовые лампы, пистолеты и автоматы — жалкие пугачи, толком не способные дать серьёзного отпора обладающим невиданной силой дьявольским отродьям, были тем последним средством обороны, которое применили отчаявшиеся, иступлённые от страха бойцы КАДа. Понимая свою обречённость, да и просто чтобы лишить себя ненужных, ужаснейших мучений, большинство ребят, до последнего героически удерживающих КАД, скорее всего, пустило последнюю пулю из обоймы себе в лоб. Смотреть на месиво по сторонам было решительно невозможно. Я старался упереть свой взор лишь впереди идущую фуру, но стоило взгляду соскочить в сторону, как сердце готово было выпрыгнуть вон из груди. Даша же сидела на заднем сиденье и, насколько я видел, изредка поглядывая в зеркало заднего вида, не отрывала свой взгляд от какой-то интересной книжечки на английском, которую она взяла с собой из Норвегии. Она специально не смотрела по сторонам, боясь увидеть всё то, что видели мы с Андреем, сидящим на переднем пассажирском сиденье. Хотя и повидала она уже много всего, начиная с заставших нас врасплох и, позднее расстрелянных на трассе Москва-Питер, бандитов, и заканчивая всеми ужасными последствиями расправ афганцами над мирными жителями в ту дьявольскую ночь, когда просидела она в резервуаре водонапорной башни. Но видеть весь, окружающий нашу автоколонну, ужас вновь она совершенно не хотела. Моя Хонда ехала в середине колоны, Гелендваген — ближе к началу. А в громаднейшем грейдере, колесо которого в высоту было примерно в полтора человеческих роста, идущем первым и расчищающем дорогу, помимо его машиниста сидели штурманами Клоп и Шталенков, которые, сверяясь с бумажной картой Санкт-Петербурга 2006-ого года издания, указывали машинисту дорогу. Мне казалось, что, даже несмотря на все те ужасы, которые довелось повидать ветеранам Афгана на той страшной войне, не говоря уже о простом машинисте железного Титана, то, что видели они все перед собой, было просто невыносимым… Сам же Петербург был практически не виден с кольцевой автодороги, только если совсем издалека. Но даже те пустующие, с разбитыми стёклами, местами сгоревшие то ли от разводимых внутри костров, то ли сожженные специально, дабы истребить находившихся внутри зомби, здания бывших магазинов, придорожных кафе и автосервисов, напоминали собой сцены из самых, казалось бы, фантастических на тот момент апокалипсических фильмов начала XXI века. Это был уже совершенно иной мир. Он не был даже отдалённо похож на тот, к которому мы уже успели привыкнуть (а к хорошему, как известно, быстро привыкаешь) за полгода, проведённых в Норвегии, и, уж тем более, нисколько не напоминал тот, в котором так, казалось бы, беззаботно мы жили до треклятой череды ужасных катастроф. И даже пострадавшая от нападения афганцев Финляндия не производила столь ужасное впечатление по масштабам бедствий, какое складывалось от созерцания Питерских окраин… Глядеть по сторонам без наворачивавшихся на глаза слёз было совершенно невозможно. Да плюс ещё тот нестерпимый смрад от десятков, сотен перемешанных с нелюдями тел людей.
